в постепенно сгущающейся тьме явно было не лучшей идеей. Даже при свете дня мы несколько раз огибали подозрительно выглядящие места, в одном из которых я опознал уже знакомый мне ледяной баг, а уж по темноте влететь в один из таких — вообще раз плюнуть.

Медведь быстро отстучал на своем хаде сообщение и сел прямо там, где стоял:

— Все, ждем. Через часок за нами приедут. Пока что пожрем, весь день ничего не ели считай.

Не согласиться с ним было невозможно — живот уже давно подводило от голода, но выйти из Ома было важнее, чем набивать его. Поэтому мы только сейчас открыли пайки (оба — последние, поскольку у меня изначально было всего два, а Медведь взял с собой всего один) и принялись за еду. Я ел молча, не задавая вопросов, чтобы не отвлекаться от слежения за обстановкой в сгущающихся сумерках, но Медведь, кажется, воспринял это по-своему:

— Все еще под впечатлением от спинорифов?

— Да. — я не стал отрицать. — Вообще от всего. От всего, что здесь есть. В голове не укладывается вся эта дичь. Спинорифы, баги, технобиоты… Я будто в другом мире в каком-то оказался. А знаешь, что самое дикое? Все вышеперечисленное это фигня, это просто невозможно представить, поэтому оно и воспринимается как… глюк, что ли? В общем, неважно. Самое дикое — это ты. Вояка, у которого основное оружие это гранатомет. Который экипирован под этот гранатомет и пользуется им не в составе подразделения… В смысле, способен пользоваться им не в составе подразделения, а в одиночку… И пользоваться при этом — результативно, вот что самое дикое! За пределами купола такое просто не может существовать!

— Ключевое слово — «за пределами купола». — Медведь помахал титановой ложко-вилкой, которой он наворачивал из пакета карри с курицей. — Здесь же, как ты уже понял, возможно все. Здесь возможны пуленепробиваемые уроды, которые кидаются на тебя с ножами и спокойно тебя убивают, несмотря на то, что ты вооружен огнестрелом. Здесь возможно в любой момент, просто идя по равнине, упереться лицом в дуло пушки восемнадцатого века, к фитилю которой канонир уже подносит пылающий факел, даже не замечая того, что вокруг уже отнюдь не Ватерлоо. Здесь можно провалиться под землю, а можно взлететь в воздух и никогда не приземлиться обратно. Можно найти подземный город, в которой все помещения круглые, соединяются узкими ходами и напоминают огромный муравейник, а выйдя из него, чтобы сбегать за синяками, вопя о чудесном открытии, по возвращению обнаружить на его месте гигантский бетонный куб со сторонами в десятки километров, торчащий из земли. Даже не пытайся ничего прогнозировать в Аномалионе, это не просто лишено смысла — это еще и опасно. Действуй по ситуации. Не ищи логики, работай с тем, с чем получается работать. Если вдруг окажется, что лучшее оружие для тебя — зубная щетка, выкинь автомат, возьми зубную щетку. Я серьезно.

— Я верю. — я кивнул. — То, что у меня все это не укладывается в голове, не значит, что я не верю. Возможно, я даже начинаю понимать… Хотя нет, слово «понимать» в этом мире тоже мало что значит. Скажем так — «я начинаю вживаться».

— И это правильная формулировка. — Медведь снова покачал ложкой. — А теперь давай ускоримся с едой, наши будут уже скоро.

Мы успели доесть и даже собрать свой мусор, когда вдалеке раздался едва слышный гул, который активные наушники исправно усилили и передали мне в уши. К тому моменту уже прилично стемнело и скачущие вдалеке лучи света от фар машин выдавали их куда скорее, чем едва слышный звук работы двигателей.

— А вот и кавалерия. — довольно сказал Медведь, поднимаясь с земли.

— Только не говори, что мы пойдем им навстречу. — скривился я. — Находились уже за сегодня.

— Не, нахер надо. — ответил Медведь. — Я просто подсвечу им нас, чтобы искать не пришлось.

И Медведь снял с разгрузки короткую толстую красную трубку, и двумя руками крутнул ее, словно снимая крышку с пластиковой бутылки.

Из трубки вырвался яркий сноп красного пламени, обрамленного россыпью искр, и целые облака белого густого дыма. Медведь поднял плюющийся огнем фальшфейер над головой и коротко бросил мне:

— Скоро будем дома.

Глава 7

«Дома»…

Дом медведя — это берлога. А дом Медведя?

Ну логично, что это база Центурии. А туда мне не нужно. Для меня это лишь потеря времени.

— Слушай, может не надо «домой»? — спросил я, особо не надеясь на положительный ответ. — Мне как бы в другое место немного надо.

— Не получится. — Медведь покачал головой. — После всего произошедшего с меня однозначно потребуют отчет, да как можно быстрее, так что отсюда мы поедем прямо на базу. Это от меня не зависит, уж прости. В принципе, мы можем тебя просто не забирать, а оставить здесь… Но я почему-то думаю, что ты все же предпочтешь проехать к нам на базу.

— И почему ты так думаешь?

— Ну давай попробуем с простого… Как мы смотришь на то, чтобы разжиться снаряжением получше?

Что ж, Медведь попал в самую точку. Снаряжение получше мне действительно не помешало бы. Да, самое необходимое у меня было, но оно было далеко не лучшего качества, а кое-чего и вовсе категорически не хватало. Тех же сухпайков больше не осталось, а значит случись чего — я не смогу даже нормально передвигаться пешком, у меня банально не будет еды.

— Что, бесплатно? — уточнил я на всякий случай.

— Не, это вряд ли. — вздохнул Медведь. — Но с хорошей, очень хорошей скидкой, это я тебе гарантирую. А потом мы тебя докинем туда, куда и собирались изначально. Немного потеряешь во времени, но зато приобретешь в снаряжении. Как тебе такой размен?

— Звучит вкусно. Только никак не пойму — тебе какой с этого гешефт? Ты-то что получишь?

— Абсолютно ничего. Кроме разве что того, что отблагодарю тебя за то, что помог расправиться с Овощами и не бросил потом.

— Будто у меня был выбор. — усмехнулся я. — Сколько времени мы потеряем?

— Часов шесть. Если решишь поспать у нас, то еще сколько-то прибавь.

— Годится. — я кивнул.

— Вот и отлично. — Медведь помахал фальшфеером, чтобы наверняка привлечь к себе внимание водителей. — Мы с тобой еще повоюем.

— Вот уж не надо. — буркнул я, но тихо, себе под нос, чтобы Медведь не услышал.

Мне-то как раз воевать особенно не хотелось. Это всем остальным почему-то категорически необходимо воевать со мной. А сам я добрый и вообще пацифист. Просто дайте мне одну «панацею» и я вас всех оставлю в покое, и вы меня больше не увидите.

Спустя две минуты к нам подъехало целых четыре джипа. В отличие от нашей маленькой колонны в две машины, в каждом из них находилось по четыре бойца, один из которых стоял на пулемете, цепким взглядом обозревая окрестности. Надеюсь, они оставили место хотя бы для нас, не говоря уже о наших рюкзаках.

А для пушки Медведя вообще отдельное кресло было бы неплохо заиметь.

Да, эти ребята сюда ехали явно готовые воевать, даже несмотря на то, что вроде бы уже не с кем. Это мы на своих двух машинках двигались как по бульвару, явно не ожидая нападения, что, кстати странно. Возможно, этой же дорогой несколькими часами ранее центурионы приехали на СС-14 и потому думали, что на ней по-прежнему все спокойно, что расходится с уверениями Медведя в том, что в Аномалионе все постоянно меняется и всегда надо быть начеку… Но все мы люди, в конце концов. Усталость, небрежность, забывчивость — наши черты. Вот и решили ребята, что если буквально несколько часов назад проехали по этой дороге без проблем, то и обратно получится так же. Решили — и поплатились за это, так как нарушили правило, которое я слышал уже от трех разных людей. Самое время сделать работу над чужими ошибками и не повторять их впредь. Особенно в свете всего того, что я уже видел и всего, что мне еще предстоит увидеть.

Старший группы, одетый точно так же, как оставленные в джипах бойцы, так же, как был одет сейчас и я, разве что в подшлемнике-балаклаве, подошел к Медведю и они о чем-то коротко переговорили, я расслышал только «Не вздумайте заглохнуть, потом не стронетесь». После этого старший развернулся, махнул рукой своим, залез обратно в машину, и два джипа уехали прочь — туда, где мы оставили побоище. В один из оставшихся загрузились мы — только в нем были места, видимо, специально под нас